С переходом от республики к империи
латинское красноречие повторило ту же эволюцию, которую в свое время претерпело
греческое красноречие с переходом от эллинских республик к эллинистическим
монархиям. Значение политического красноречия упало, значение торжественного
красноречия возросло. Не случайно единственный сохранившийся памятник красноречия
I в. н. э. - это похвальная речь Плиния императору Траяну. Судебное красноречие
по-прежнему процветало, имена таких ораторов, как Эприй Марцелл или Аквилий
Регул, пользовались громкой известностью, но это уже была только известность
бойкого обвинителя или адвоката.
Питомником нового красноречия была риторическая школа, - указывает исследователь
римской риторики М.Л. Гаспаров. Латинские риторические школы, закрытые когда-то
Крассом, влачившие незаметное существование при Цицероне, с первых же дней
империи мгновенно расцветают, переполняются учениками, становятся центрами всей
культурной жизни Рима. С победой монархии, в политику хлынули новые люди,
возвысившиеся на императорской службе, часто даже не римляне, а италийцы или
провинциалы; не имея за собой никаких родовых традиций, их сыновья устремлялись
в риторические школы.
Основным видом занятий в риторической
школе стали декламации - речи на вымышленные темы.
Нельзя сказать, чтобы эти упражнения
были совсем бесполезны, - считает Гаспаров, - они представляли собой отличную
гимнастику для ума и языка. История их оправдала, показав, что для культурной
обстановки Римской империи они были приспособлены лучше всего: риторические
школы с такой программой просуществовали почти без изменения до самого крушения
Западной Римской империи (476
г.), а местами и дольше.
Марк Фабий Квинтилиан (35-96) был
самым видным ритором Рима в последней четверти I в. н. э. Слава его была
широка, Плиний и Марциал считали его гордостью Рима, император Веспасиан
содержал его школу на государственный счет, император Домициан сделал его
наставником своих предполагаемых наследников. Это было время, когда началась
реставрация классического стиля "золотого века": поэты стали копировать
Вергилия, ораторы - Цицерона. Квинтилиан стал вождем этого литературного
неоклассицизма.
Как и все современники, Квинтилиан задавал себе вопрос, в чем причина
"упадка" красноречия после Цицерона. Педагог по призванию, он отвечал
на него, как педагог: причина - в несовершенном воспитании молодых ораторов.
Трактат Квинтилиана "О причинах упадка красноречия", в котором он
развивал эту мысль, не сохранился; но до нас дошло обширное сочинение "Образование оратора" (или «12
книг риторических наставлений") где Квинтилиан во всеоружии своего
двадцатилетнего преподавательского опыта развертывает программу идеального воспитания
молодого оратора. Vir bonus dicendi peritus - это древнее катоновское определение,
остается идеалом и для Квинтилиана, но понимает он его уже иначе. Чтобы оратор
был "достойным мужем", необходимо развивать его нравственность; чтобы
оратор был "искусен в речах", необходимо развивать его вкус. Самое
заглавие труда Квинтилиана должно напомнить Цицерона: он пишет не о
красноречии, а об "образовании оратора", потому что вслед за
Цицероном он видит залог процветания красноречия не в технике речи, а в личности
оратора.
Но именно это старание Квинтилиана
как можно ближе воспроизвести цицероновский идеал отчетливее всего показывает
глубокие исторические различия между системой Цицерона и системой Квинтилиана.
Цицерон ратует против риторических школ, за практическое образование на форуме,
где начинающий оратор прислушивается к речам современников, учится сам и не
перестает учиться всю жизнь. У Квинтилиана, наоборот, именно риторическая школа
стоит в центре всей образовательной системы.
У Квинтилиана изложение традиционной
риторической науки занимает три четверти его сочинения (9 из 12 книг - это
самый подробный из сохранившихся от древности риторических курсов), философии,
истории и праву посвящены лишь три главы в последней книге (XII, 2-4). Цицерон
хочет видеть в ораторе "мыслителя, Квинтилиан - стилиста. Цицерон
настаивает на том, что высший судья ораторского успеха - народ; Квинтилиан в
этом уже сомневается и явно ставит мнение литературно искушенного ценителя выше
рукоплесканий невежественной публики. Наконец - и это главное - вместо
цицероновской концепции плавного и неуклонного прогресса красноречия, у
Квинтилиана появляется концепция расцвета, упадка. Для Цицерона золотой век
ораторского искусства был впереди, и он сам был его вдохновенным искателем и открывателем.
Для Квинтилиана золотой век уже позади, и он - лишь его ученый исследователь и
реставратор. Путей вперед больше нет: лучшее, что осталось римскому красноречию
- это повторять пройденное. Как и всякий призыв "назад к классикам",
программа Квинтилиана обрекала литературу на бесплодное эпигонство.
Итак, после крушения Римской
республики и установления режима императорской наследственной власти наступает
упадок эллинистической риторики. Из практики политической борьбы она
превращается в предмет скорее школьный. Происходит окончательное его
оформление, канонизация. Что дало культуре эти пять веков риторики,
зародившейся на греческой и почившей на римской почве? Схематично изобразим эти
итоги:
1.разделение риторики и философии
(риторика ищет способ убедить, а философия – ищет истину),
2.создание профессии ритора-софиста как
массовой профессии, и открытие большого числа греческих и латинских риторических
школ,
3.разработана подробная теория
красноречия (классический риторический канон – свод правил о порождении речи);
написаны многочисленные пособия, создан канон 10 аттических ораторов;
4.оформляется тривиум – набор из
предметов: грамматики, риторики и логики (диалектики), составивший основу
гуманитарного образования.
