Каждый из нас представляет собой индивидуальность. Одинаковых людей не было, и быть не может. Даже однояйцовые близнецыиндивидуальны.
Поэтому при выборе направления движения по жизни, при реализации своих
потребностей, при любых своих жизненных проявлениях, мы опирается на
свои индивидуальные желания. Нам кажется, что это голос нашей интуиции.
Так ли это? На самом деле голос нашей интуиции
складывается из трех, различных по своему влиянию «голосов». Это
физиологические потребности организма, определяемые механизмами
обменных и адаптационных процессов. Это потребности, навеянные
социальными нормами и правилами, основаннымина внутривидовом соревновании. Это потребности разума, инициирующие нас к поиску нового и интересного.
Сочетая
все три составляющие, причем для каждого из нас в разное время они
сочетаются в разных пропорциях, мы получаем, так называемый, голос
интуиции. Какая составляющая преобладает, такой оттенок внутренних
побуждений или мотивов более свойственен данному индивидууму.
Определяющими
или преобладающими потребностями являются те потребности,
удовлетворение которых более всего беспокоит человека. Это те
потребности, удовлетворение которых в будущем находится в полной
неопределенности. Если человек мало или не регулярно зарабатывает на
свое обеспечение, то его волнует больше материальные потребности,
потребности физиологии. Если чувствует неуверенность в своей полезности
окружающим людям, во взаимодействии с которыми и обеспечивает
удовлетворение своих потребностей, то его больше волнуют потребности
социальные.
Как не странно, но меньше всего нас волнуют
потребности разума, потребности в новизне. Это происходит только
потому, что потребности разума в новизне мы заменили новизной ощущений
и новизной социальных связей. При этом образование системных социальных
связей становится затруднительным, так как сознание может поддерживать
ограниченное число взаимодействий между людьми.
Новизна
ощущений также ограничивается. Во-первых, тем, что, пробуя все большее
и большее многообразие ощущений, мы не способны разобраться, что
является полезным, а что вредным, поэтому смотрим, кто первый попробует
то или иное ощущение, будь то пища или развлечение, и если с ним ничего
плохого не произошло, тогда это подойдет и нам. Во-вторых, для того,
чтобы перепробовать все что можно, не хватит просто времени, даже если
хватит средств. А в-третьих, надо же отводить время и для обслуживания
и обеспечения себя самого.
Потребность разума в новизне, ее
можно назвать разумной составляющей голоса интуиции, проявлялась у нас
всегда. Однако, не понимая ее в достаточной степени, мы воспринимали
эти побуждения к сбору и анализу информации, к получению новых идей,
объясняющих внутренний и внешний мир, как побуждения к тому, чтобы
что-то получить новое в ощущениях или новое в предметах и условиях.
Из-за
этого ошибочного понимания внутренних побуждений мы получали состояния
разочарования и неудовлетворенности. И постепенно, с годами,
практически полностью перекрыли возможность ощущать разумные
составляющие голоса интуиции, если только они не касались получения
сиюминутных результатов.
Так мы создали усилиями мышечных
напряжений, перекрывающих получение информации от собственного разума,
своеобразную «информационную нору». Из нее мы выходим на короткий
промежуток времени для сбора информации и взаимодействия с людьми с
целью удовлетворения текущих потребностей организма и потребностей,
реализующих межвидовое соревнование.
С возрастом, в связи со
снижением общего уровня энергонасыщенности организма, мы не в состоянии
поддерживать состояние собранности, блокирующее восприятие информации,
идущей от наших рецепторов. Снижение блокировки приводит к тому, что мы
начинаем ощущать свои разумные побуждения. Стенки «информационной норы»
начинают разрушаться, а вместе с этим увеличивается состояние
беспокойства, связанное с тем, что нам кажется, будто некуда спрятаться
от внешнего мира, от его постоянных вопросов к нам. Даже если уехать на
необитаемый остров, внутренние ощущения останутся с нами. А это
ощущения того, что уже нельзя жить по принципу «что хочу, то и ворочу».
«Информационная нора» позволяла думать о чем угодно, не
задаваясь вопросом «зачем?». Будучи открытыми разуму, все чаще и чаще
возникают вопросы, на которые сразу получить ответ мы не можем. В этом
и состоит причина беспокойства. Ресурсы затрачиваются, а результата
нет.
Самое сильное беспокойство вызывает вопрос о своем месте
в будущем, да и есть ли мы сами в этом будущем. Чтобы не думать об
этом, мы старательно пытаемся восстановить «информационную нору»,
занимая свое сознание не относящимися к своей конкретной жизни
вопросами.
А ведь разумная составляющая нашей интуиции недаром
«мучает» нас этими смысловыми жизнеобразующими вопросами – «быть или не
быть». В этом и есть наше предназначение как разумных существ, в поиске
ответов на разумные вопросы. И пока мы способны думать над ними и
находить на них ответы, реализуя их в своей повседневной жизни,
наверняка мы «будем».
Беспокоится об удовлетворении
физиологических и социальных потребностей не имеет в наше время
никакого смысла. Затрачивая колоссальные усилия на создание
материальных запасов в любом виде, и затрачивая ресурсы на повышение
своей значимости и заслуженности, мы только укорачиваем свою жизнь,
изнашивая организм в борьбе за «место под солнцем» и за сохранение
запасов, которыми вряд ли воспользуемся.
Только борьба
укорачивает жизнь, тем более в мире, где всего достаточно. Правда
качество разное, но оно вряд ли укорачивает жизнь, если удовлетворяет
необходимую потребность. И если не бороться с информацией, а постепенно
осознавать ее и находить в ней лучшее продолжение жизненных процессов,
более экономичное ведение жизни, то и жизнь будет продолжаться.
