Проблема влияния среды и
наследственностина развитие личности. К числу веч-ных вопросов науки относится проблема
соотношения биоло-гического и социального в человеке. В психологии эта проблема фигурирует под разными
названиями: соотношение среды и наследственности; сте-пень «животности» и
степень «человечности» в личности; роль «ситуации» и «диспозиции» (черт
личности, прошлого опыта, задатков) в объяснении причин поведения
лич-ности; внутренняя и внешняя детерминация развития личности;
объективные и субъективные факторы ее раз-вития; соотношение социального
и индивидуального в по-ступках личности и ее восприятия мира и т.п. Сторонники представлений о главенствующей роли «среды»,
«ситуации», «общества», «объективной» и «внеш-ней» детерминации развития
личности, как бы ни разли-чались их позиции в интерпретации всех этих
понятий, находят множество аргументов в пользу того, что человек
представляет собой продукт воздействующих на него об-стоятельств, из
анализа которых можно, вывести общие закономерности жизни личности. Кто
будет отрицать самые обычные факты того, что поведение личности ребенка
изменяется в саду, школе, на спортплощадке, в семье. Под влиянием других
людей ребенок начинает копировать их манеры, усваивает в об-ществе
разные социальные роли, получает из школьной «среды» массу новых знаний.
У людей разных культур -- разные обычаи, традиции и стереотипы
поведения. Без анализа всех этих «внешних» фак-торов вряд ли удастся
предсказать поведение личности. В сфере этих фактов и черпают свои
аргументы сторонники различных теорий «среды», начиная со старых позиций
«эмпиризма», согласно которым пришедший в мир чело-век --
«чистая доска», на которой «среда» выводит свои узоры, -- до концепции
современного «ситуационализма»(В.Мишель) в теориях
личности. В этих появившихся в 70-х гг. XX века концепциях личности с
упорством отста-ивается мнение о том, что люди изначально не делятся на
честных и бесчестных, агрессивных и альтруистичных, а становятся
таковыми под давлением со стороны «ситуации». Был проведен ряд
подтверждающих эту позицию экспериментальных исследований, варьирующих
«независимые» внешние пе-ременные. Однако, по мнению известного психолога начала XX в.
Вильяма Штерна, старые нативистские уста-новки (native -- врожденное)
опираются на не менее до-стоверные факты, поддерживающие концепцию «наследственности»,традиционно объясняю-щей развитие и поведение личности врожденными
задат-ками, конституцией человека и, наконец, его генотипом. В более
современной и не столь жестко привязанной к врожденным факторам форме
теория «наследственности» выступает в различных «диспозиционных»
подходах к личности, исходящих при объяснении поведения из «врож-денных»
или «приобретенных» черт личности, характеро-логических особенностей,
то есть различных внутренних факторов, которые определяют, прежде всего,
индивидуаль-ные различия в поведении человека. Какой бы пагубной ни
была «среда», настоящие таланты пробивают себе дорогу, их задатки могут
прорасти в любых, даже неблагоприят-ных внешних условиях. Так
утверждают представители тео-рии «наследственности» в ее традиционном
варианте. Но кто станет спорить, что человек, как и любое другое живое
существо, обладает многими общими с животными формами поведения: ест,
пьет, спит, размножается. В письме А.Эйнштейну основатель психоанализа З.Фрейд
констати-рует, что человеку от природы присуща агрессивность.
Один из специалистов в облас-ти изучения мотивации поведения личности Х.Хеккаузен
выделяет три параметра индивидуального действия лично-сти, которые
нельзя объяснить с помощью внешних «си-туационных» или «средовых»
факторов. Первый параметр -- это степень соответствия действия
человека действиям других людей. Чем больше действие че-ловека
отклоняется от типичных действий большинства людей, тем вернее, что за
ним стоят «внутренние» лич-ностные факторы -- внутренние «диспозиции»
(предрас-положенности к действиям). В зале библиотеки все, как правило,
сидят за своими местами, а один человек, не-смотря на недоуменные
взгляды окружающих, становит-ся коленями на стул и пишет. Этот человек
имеет тенденцию к нонконформности или же обладает индиви-дуальным
поленезависимым стилем поведения. Второй па-раметр -- степень соответствия действия
человека его же действиям в других происходящих в близкое время
ситуаци-ях. Третий параметр индивидуального действия--
степень его соответствия действиям, которые имели место в про-шлом в
сходных ситуациях (стабильность во времени). Если при повторяющейся
сходной ситуации человек ведет себя по-иному, то есть основания, чтобы
объяснить подобную перемену его поведения «внутренними»,
«индивидуаль-ными», а не «средовыми», «социальными» факторами. Подобного
рода устойчивость индивидуальных действий личности, как бы ни менялась
вокруг «среда», использу-ется представителями теории черт личности в
дискуссиях со сторонниками «ситуационных» концепций личности. Как правило, одни и те же фак-ты интерпретируются
по-разному представителями противоположных направлений в решении
проблемы соотношения наследственности и среды в личности. Так, в
родословной Бахов кроме И.С.Баха было еще не-сколько десятков
музыкантов. Для сторонников концеп-ции «наследственности» -- это яркий
пример передачи задатков музыкальных способностей из одного поколения в
другое. В тех же фактах представители концепций «среды» видят
социально-психологический механизм, иллюстрирующий роль традиций,
психологического климата в семье Бахов. Другой пример такого рода
фактов -- это появившееся в начале 80-х гг. сообщение, что мужчины с
ХХУ-хромосомной конституцией, то есть с лишней У-хромосомой, чаще
встречаются среди заключенных в тюрьмах, чем мужчины с соответствующей
норме хромосомной конституцией. Эти факты, возродившие мифы о гене
«преступности», впос-ледствии не подтвердились. Однако сами по себе эти
факты, по мнению известного генетика Н.П.Бочкова, ровным счетом ничего
не говорят ни в пользу теории «сре-ды», ни в пользу теории
«наследственности». Наличие хро-мосомного набора ХХУ ненормально
для человека, что и может повлечь за собой патологические изменения его
по-ведения, а тем самым увеличить вероятность возникнове-ния асоциальных
поступков. Представления о «наследственной» и «средовой»
де-терминации развития личности сохранились и в настоящее время.
Отечественный психолог А.Г. Асмолов считает, что в их основе лежит
механистический «линейный» детерминизм, вызывающий резкие возражения. В
конце 20-го дискуссия о соотно-шении «средового» и «наследственного»
факторов была переведена в плоскость экспериментальных исследований, в
частности исследований проблемы устойчивости и из-менчивости свойств
человека в изменяющихся ситуациях. Раскрывая ограниченность этих
противоборствующих под-ходов, А.М.Эткинд обращает внимание на
результат, ставший итогом эксперименталь-ных исследований в этой
области: за реальную изменчи-вость поведения различия между ситуациями,
взятые сами по себе, отвечают лишь в 10% случаев. Подобный итог
исследований, за которыми стоит постановка проблемы «среда или
диспозиция», лишний раз убеждает в том, что проблема исходно поставлена в
некорректной форме. Но если ни ситуация сама по себе, ни личность сама
по себе не определяют большинство человеческих поступков, то что же их
определяет? Ответ на этот вопрос в самых раз-ных подходах к исследованию
причин поведения личнос-ти звучит следующим образом: взаимодействие
между личностью и ситуацией, взаимодействие между средой и
наследственностью. Выход из положения был найден в различного рода двухфакторных
теориях детерминации развития личности,которые
до сих пор определяют постановку проблемы о соотношении биологического и
социального в человеке, а также методы ее изучения. Существует два наиболее распространенных варианта
двухфакторных теорий, или, как их иногда называют, «концепций двойной
детерминации развития» личности человека: теория конвергенции двух
факторов (В.Штерн) и теория конфронтации
двух факторов (З.Фрейд). Теория конвергенции двух факторов.В.Штерн, предло-живший эту теорию, писал, что его концепция
представляет компромиссный вариант между теориями «среды» и теориями
«наследствен-ности»: «Если из двух противоположных точек зрения
каж-дая может опереться на серьезные основания, то истина должна
заключаться в соединении их обеих: душевное развитие не есть простое
воспроизведение прирожденных свойств, но и не простое восприятие внешних
воздей-ствий, а результат конвергенции внутренних данных с вне-шними
условиями развития. Эта «конвергенция» имеет силу, как для
основных черт, так и для отдельных явлений раз-вития. Ни о какой
функции, ни о каком свойстве нельзяспрашивать:
«Происходит ли оно извне или изнутри?», а нужно спрашивать: «Что в нем
происходит извне? Что изнутри?» Так как и то и другое принимает участие
-- только неодинаковое в разных случаях -- в его осуществ-лении».
Иными словами, В.Штерн считает, что личность выступает как продукт
социальной среды, то есть соци-ального фактора, так и наследственных
диспозиций, ко-торые достаются человеку от рождения, то есть
биологического фактора. Социальный фактор (среда) и биологический фактор
(диспозиция организма) приво-дят к возникновению нового состояния
личности. Впос-ледствии Г.Олпорт специально подчеркнул, что
предложенная В.Штерном схема или принцип «конвер-генции» не является
собственно психологическим прин-ципом, а взаимодействие сил «среды» и
«сил», исходящих из организма, является выражением диалектического вза-имоотношения
организма и среды. Схема конвергенции, предложенная философом и психологом
В.Штерном, яв-ляется по своему характеру методологической схемой,
выходящей за рамки психологии. Дискуссии о соотноше-нии биологического и
социального, длящиеся более ста лет между биологами, социологами,
психологами, меди-ками и т.п. после выделения схемы «конвергенции» двух
факторов («сил»), опирались на эту схему как на нечто само собой
разумеющееся. Нередко независимо от В.Штер-на и Г.Олпорта эта схема
характеризовалась как «диалек-тическое» взаимодействие двух факторов.
Но, А.Н.Леонтьев предостерегал против легкомыс-ленной
«псевдодиалектики», за которой стоит признанная самим В.Штерном
эклектическая позиция, исходный ду-ализм механистически
сложенного биологического и со-циального в жизни человека. Теория конфронтации двух факторов.
Другой теорией, пытающейся решить вопрос о детерминации развития
личности, а тем самым вопрос о взаимодействии биоло-гического и
социального, является теория конфронтации двух факторов, их
противоборства. Эта теория выступила в психоанализе З.Фрейда, а
затем в индивидуальной пси-хологии А.Адлера, аналитической
психологии К.Юнга, а также многих представителей неофрейдизма (Э.Фромм,
К.Хорнии др.). В менее явной форме идея о
конфликте между биологическим и социальным проявилась в боль-шинстве
направлений изучения личности в современной психологии. З.Фрейд считал, что любая динамика и развитие жиз-ни
могут быть поняты, исходя из изучения двух принци-пов душевной
деятельности -- принципа стремления к удовольствию (избегания
неудовольствия) и принципа ре-альности. В соответствии с
принципом реальности «душев-ный аппарат» человека вынужден считаться с
реальными отношениями мира, а также стремиться преобразовать их.
Благодаря «воспитанию» удается временно примирить те силы, которые
сталкиваются из-за противоборства прин-ципа реальности и принципа
удовольствия. Если человек, побуждаемый либидозной энергией, стремится к
получе-нию удовольствия, то реальная социальная среда накла-дывает свои
нормы, свои запреты, препятствующие достижению той или иной
потребности. С позиции внеш-него наблюдателя конфронтация двух факторов
предстает как конфликт между культурой, обществом и влечения-ми
личности. Во внутреннем плане конфронтация биологи-ческого и
социального обозначается З.Фрейдом через изначальный конфликт между
различными инстанциями лич-ности -- «Сверх-Я» и «Оно». Сверх-Я представляет
в орга-низации личности социальные нормы, усвоенные в ходе развития
субъекта под давлением принципа реальности, а Оно в основном отражает
спрятанное в глубине орга-низма природное начало. Теория конфронтации двух факторов неоднократно
подвергалась критическому анализу в психологии и фи-лософии. При этом
подчеркивалось, что в мировоззрен-ческом плане предложенные З.Фрейдом
схемы влекут за собой резкое противопоставление: «личность» и
«обще-ство». По мнению А.Г. Асмолова, пансексуализм психоаналитической
теории З.Фрей-да, его настойчивое стремление видеть в метаморфозах
либидонозных первичных порывов объяснительный прин-цип любых проявлений
не только жизни личности, но и общественных движений в истории
человечества, привел к появлению «отступников» в рядах сторонников
психо-анализа. Многочисленные попытки вначале К.Юнга и А.Адлера, а затем
К.Хорни, Э.Фромма и многих других неофрейдистов ограничить сферу
действия либидозных порывов как объяснительного принципа развития
личности шли по пути «социологизации» психоанализа, а также поиска
фактов, доказывающих ограниченное значение сексуальных влечений в жизни
личности. Известно, что З.Фрейд не принял ни этих попыток
«социологизации» психоанализа, ни этих фактов, ни об-винений в
биологизаторстве. Дело заключается в том, что З.Фрейд и его критики
общались на разных уровнях мето-дологии науки. Ни один из неофрейдистов,
как, впро-чем, и их противники в рядах гуманистической психологии,
социального бихевиоризма, ролевых подхо-дов к изучению личности, не
вышел за рамки метапсихологии традиционного психоанализа, обоснованной 3
Фрейдом в его исследовании «По ту сторону принципа удовольствия». Этими
рамками являются выведение раз-вития жизни, истории организмов из
борьбы конструк-тивной тенденции к ассимиляции (поддержанию жизни
и ее развитию) и разрушающей тенденции к диссимиляции (стремлению
к распаду, к смерти), конечной целью ко-торой является присущая любой
органической жизни тяга к восстановлению прежнего состояния. Тягу к
восстанов-лению прежнего состояния З.Фрейд и охарактеризовал понятием
«либидо», или первичный порыв, за которым стоит, по его выражению, в
разных формах дуализм двух тенденций, в частности в виде конфликта Оно и
Сверх-Я. Невосприимчивость З.Фрейда к подобной критике имеет своим
объективным основанием то, что на методо-логическом уровне большинство
его противников крити-ковали частности, сами, оставаясь в рамках схемы
противоборства двух факторов, обеспечивающих в конеч-ном итоге адаптацию
индивида и вида, а также историю их эволюции. По мнению Э.Фромма, феномены социальной
психологии должны быть объяснены как процессы активной и пассивной адапта-ции
инстинктивного аппарата к социально-экономичес-кой ситуации. В
определенных аспектах инстинктивный аппарат как таковой является
биологически данным; но в высокой степени подвержен преобразованиям.
Роль первич-ных формационных (образующих) факторов переходит к
экономическим условиям. Через семью экономическая си-туация оказывает
свое образующее влияние на инди-видуальную психику. Задача социальной
психологии заключается в том, чтобы объяснить долю психических установок
и идеологии -- в особенности их бессознатель-ных корней -- через
влияние экономических условий на либидозные порывы. Т.О., в неофрейдизме к биологическому фактору
прибавляется солидный социально-экономичес-кий фактор, а лежащие в
основе развивающейся системы закономерности полностью остаются
согласующимися с их пониманием в метапсихологии психоанализа. Двухфакторные схемы детерминации развития лично-сти в
результате подобной критики уточняются, «пере-одеваются» в новые
термины, но содержание их остается неизменным.
Источник: http://revolution.allbest.ru/psychology/00012776_0.html |