Психология
мотивации достижения
Проблемы психологии мотивации выводят нас за традиционные рамки,
разделяющие такие психические процессы и функции, как восприятие,
память, мышление и обучаемость. Эти проблемы предполагают гораздо
большую взаимосвязь этих функций, чем может показаться, судя по
многочисленным психическим явлениям, которые они представляют. Более
того, психология мотивации становится все в большей степени
экспериментальной. Исследования мотивации достижения, проводимые в
последнее десятилетие, как будет показано, являются очевидным
доказательством этого факта. Мотивация ориентированного
на достижение поведения определенно заслуживает внимания. С одной
стороны, она исторически связана с исследованиями мотивации, проводимыми
двумя пионерами немецкой психологии – Нарциссом Ахом и Куртом
Левиным. У первого попытки объяснения
направленного на достижение, поведения испытуемых его лаборатории, были
связаны с концепцией «детерминирующей тенденции», у второго – с
использованием понятия «квазипотребности». С другой стороны, и
психологи-экспериментаторы, проводившие психодиагностические процедуры,
полагались на мотивацию достижения испытуемых в гораздо большей степени,
чем на любой другой вид мотивации, при получении ответов в процессе
эксперимента. Все это время они провоцировали ее, не учитывая ее
собственное влияние, просто соответствующим образом давая инструкцию. Не
учитывали они и индивидуальные различия в мотивации достижения,
несмотря на очевидность факта, что подобные различия должны
существовать. Вместо этого экспериментаторы и психодиагносты, должно
быть, посчитали их несущественными или неприемлемыми в качестве
переменной, которая может повлиять на поведение испытуемого.
Именно поэтому методика измерения мотивации достижения, разработанная
исследовательской группой Дэвида С. Мак-Клелланда, – это «прорыв»,
значение которого для будущей работы психологов значительно превышает
узкую область исследования мотивации достижения.
В данной работе мы сосредоточили наше внимание только на том типе
взаимодействий личности со средой, который включает в себя идею
достижения. В эту область входит все, что можно представить как
«соревнование с установленными критериями наивысшего качества». Нечто подобное происходит, когда
действие, его результат или способность выполнить его, рассматривается,
переживается или судится на основе оценок, соотносимых с более или менее
жесткими критериями «лучше» — «хуже». Эта область оценок определена
различными критериями успешности: от самых общих и абстрактных до
конкретных специфических. В своей самой простой форме критерий
успешности представляет собой пару противоположностей: успех-неудача;
хорошо-плохо. Чаще всего подобная классификация используется только на
самых ранних стадиях, поскольку критерии успешности удивительно
дифференцируются, если определенное взаимодействие со средой остается
ориентированным на достижение в течение достаточно длительного времени.
Психология формирования подобных стандартов – критериев успешности – еще
не исследована. Более того, критерии успешности могут быть
ориентированы на задачу (например, уровень мастерства как результат
деятельности), или на человека (например, по сравнению с собственными
прошлыми достижениями), или быть ориентированными на других (например,
сравнение с достижениями других, как в ситуации соревнования). Мотивация достижения, таким образом, может быть определена как
попытка увеличить или сохранить максимально высокими способности
человека ко всем видам деятельности, к которым могут быть применены
критерии успешности и где выполнение подобной деятельности может,
следовательно, привести или к успеху, или к неудаче. В
конечном счете успех или неудача в ориентированном на достижение
взаимодействии человека со средой всегда случайны и таким образом
являются всего лишь преходящими периодическими состояниями по отношению к
мотивации достижения. И вне зависимости от того, насколько
дифференцированы критерии успешности, эта шкала состоит из двух частей:
одна из них символизирует успех (не важно, насколько ярко выраженный), а
другая – неудачу; и эти части отделены друг от друга узкой пограничной
областью, если не границей. В зависимости от достигнутых успехов эта
граница может перемещаться вверх и вниз по шкале, смещая вместе с собой
нулевую точку отсчета. Потому невозможно объективно определить
для достаточно длительного периода времени, что именно для
определенного человека будет являться успехом, а что – неудачей.
Совершенно другие вопросы возникают и в связи с изменениями в
структуре самих критериев успешности. Так, например, как это происходит с
любой шкалой оценок, – количество градаций и их величина могут
изменяться со временем. Из исследования уровня
притязаний мы знаем, что успех и неудача расцениваются как таковые
только в области задач средней сложности; достижение чего-то, что
является слишком простым, не рассматривается как успех, а неудача в
достижении слишком сложного не переживается как неудача. Если достижение
цели становится со временем все проще, то стимул к достижению
постепенно уменьшается, пока совсем не исчезнет, хотя внешние условия
среды остаются неизменными. То же самое происходит, если что-либо
остается недостижимым. Успех и неудача присутствуют и
во взаимодействиях личности со средой, не имеющих никакого отношения к
достижениям. Но для экономии времени в дальнейшем изложении понятия
успеха и неудачи будут использоваться только в контексте ориентации на
достижение. Идея достижения сконцентрирована вокруг двух возможностей:
достижения успеха или избегания неудачи. Соответственно, в мотивации
достижения присутствуют две тенденции, собственно достижения и
избегания: «надежда на успех» и «боязнь неудачи».
Источник: http://flogiston.ru/library/hekhauzen_4 |
