Развитие концепции стресса.Концепция стресса очень стара. Вероятно, еще доисторическому
человеку приходило в голову, что изнеможение после тяжких трудов,
длительное пребывание на холоде или на жаре, кровопотеря, мучитель-ный
страх и любое заболевание имеют нечто общее. Он не осознавал сходства в
реакциях на все, что превышало его силы, но, когда приходило это
ощущение, инстинктивно понимал, что достиг предела своих возможностей и
что "с него хватит". Человек скоро должен был обнаружить, что его реакции на
продолжительное и непривычное суровое испытание -- плавание в холодной
воде, лазание по скалам, отсутствие нищи -- протекают по одному
шаб-лону: сначала он ощущает трудность, затем втягивается и наконец
чувствует, что больше вынести не в состоянии. Он но знал, что эта
трехфазная реакция -- общий закон поведения живых существ,
столкнувшихся с изнуряющий задачей. Ближайшие заботы, поиски пищи и
крова слишком заполняли его жизнь, и ему некогда было думать о
теоретическом объяснении жизненного опыта. Но все же у него было
смутное понимание происходящего, доступное переводу с языка интуитивных
ощущений на язык научных терминов, которые могут быть восприняты
разумом, проверены экспериментом и подвергнуты критическому разбору. Для первых исследователей этой проблемы самым большим препятствием
была неспособность отличить дистресс, который всегда неприятен, от
общего представления о стрессе, включающем в себя также и приятные
переживания радости, достижения, самовыражения. Великий французский физиолог Клод Бернар во второй половине XIX в.
-- задолго до того, как стали размышлять о стрессе,-- впервые четко
указал, что внутренняя среда (milieu interieur) живого организма должна
сохранять постоянство при любых колебниях внешней среды. Он осознал,
что "именно постоянство внутренней среды служит условием свободной и
независимой жизни". 50 лет спустя выдающийся американский физиолог Уолтер Б. Кеннон
предложил название для "координированных физиологических процессов,
которое поддерживают большинство устойчивых состояний организма". Он
ввел термин "гомеостазис" (от древне-греческого homoios-- одинаковый и
stasis -- состояние), обозначающий способность сохранять постоянство.
Слово "гомеостазис" можно перевести как "сила устойчивости". Объясним подробнее эти два важных понятия. Что означает "постоянство
внутренней среды"? Все, что находится внутри меня, под моей кожей, -
это моя внутренняя среда. Собственно ткань кожи тоже относится к ней.
Другими словами, моя внутренняя среда -- это я сам или, во всяком
случае, та среда, в которой живут мои клетки. Чтобы поддерживать
нормальную жизнедеятельность, ничто внутри меня не должно сильно
отклоняться от нормы. Если это случится, я заболею или даже умру.
Лабораторный подход к понятию неспецифичности. Действительно ли
существует неспецифическая приспособительная реакция? В 1926 г. на
втором курсе медицинского факультета я впервые столкнулся с проблемой
стереотипного ответа организма на любую серьезную нагрузку. Я
заинтересовался, почему у больных, страдающих разными болезнями, так
много одинаковых признаков и симптомов. И при больших кровопотерях, и
при инфекционных заболеваниях, и в случаях запущенного рака больной
теряет аппетит, мышечную силу, всякое желание что-либо делать. Обычно
он также теряет в весе, и даже выражение лица выдает его болезненное
состояние. Каков научный базис того, что я назвал тогда "синдромом
болезни"? Можно ли проанализировать механизм этого синдрома с помощью
современных научных методов? Можно ли разложить его на составляющие и
выразить в точных терминах биохимии, биофизики и морфологии? Каким образом разные раздражители приводят к одному результату? В 1936 г. эта проблема вновь встала передо мной, но на этот раз
обстоятельства благоприятствовали тщательному лабораторному анализу. В
экспериментах обнаружилось, что у крыс, которым впрыскивали неочищенные
и токсичные вытяжки из желез, возникал независимо от того, из какой
ткани были сделаны вытяжки и какие в них содержались гормоны,
стереотипный набор одновременных изменений в органах. Этот набор
(синдром) включал в себя увеличение и повышенную активность коры
надпочечников, сморщивание (или атрофию) вилочковой железы и
лимфатических узлов, появление язвочек желудочно-кишечного тракта Поскольку мы начали употреблять специальные термины, дадим
объяснение некоторых из них: надпочечники -- это железы внутренней
секреции, расположенные над каждой почкой. Они состоят из двух частей:
наружного слоя (кора) и внутреннего (мозговое вещество). Кора выделяет
гормоны, именуемые кортикоидами (например, кортизон); мозговое вещество
продуцирует адреналин и родственные ему гормоны, играющие важную роль в
реакции на стресс. Вилочковая железа, или тимус (большой орган из
лимфатической ткани, расположенный в грудной клетке), и лимфатические
узлы (вроде тех, что в паху и под мышками) составляют единую систему,
которую обычно на- зывают тимолимфатическим аппаратом; он имеет
отношение главным образом к иммунитету. В экспериментах на животных вскоре выяснилось, что те же самые
сочетания изменений внутренних органов, которые вызываются
впрыскиванием вытяжек из желез, обнаруживаются также при воздействии
холода и жары, при инфекциях, травмах, кровотечениях, нервном
возбуждении и многих других раздражителях. Это воспроизведенный в
эксперименте "синдром болезни", модель, поддающаяся количественной
оценке. Влияние различных факторов можно сравнивать, например, по
степени вызванного ими увеличения надпочечников или атрофии вилочковой
железы. Эта реакция была впервые описана в 1936 г. как "синдром,
вызываемый различными вредоносными агентами", впоследствии получивший
известность как общий адаптационный синдром (ОАС), или синдром
биологического стресса. Есть три его фазы: 1) реакция тревоги; 2) фаза
сопротивления и 3) фаза истощения. Следует отметить одно обстоятельство ввиду его большого
практического значения: трехфазная природа ОАО дала первое указание на
то, что способность организма к приспособлению, или адаптационная
энергия, не беспредельна. Холод, мышечные усилия, кровотечения и другие
стрессоры могут быть переносимы в течение ограниченного срока. После
первоначальной реакции тревоги организм адаптируется и оказывает
сопротивление, причем продолжительность периода сопротивления зависит
от врожденной приспособляемости организма и от силы стрессора. В конце
концов, наступает истощение. Мы до сих пор точно не знаем, что именно истощается, но ясно, что не
только запасы калорий: ведь в период сопротивления продолжается
нормальный прием пищи. Поскольку наступила адаптация, а энергетические
ресурсы поступают в неограниченном количестве, можно ожидать, что
сопротивление будет продолжаться как угодно долго. Но подобно
неодушевленной машине, которая постепенно изнашивается даже без
дефицита топлива, человеческая машина тоже становится жертвой износа и
амортизации. Эти три фазы напоминают стадии человеческой жизни: детство
(с присущей этому возрасту низкой сопротивляемостью и чрезмерными
реакциями на раздражители), зрелость (когда происходит адаптация к
наиболее частым воздействиям и увеличивается сопротивляемость) и
старость (с необратимой потерей приспособляемости и постепенным
одряхлением), заканчивающаяся смертью. Подробней поговорим об этом
позже, когда коснемся стресса и старения. Хотя у нас и нет строгого научного метода для измерения
адаптационной энергии, эксперименты на лабораторных животных убеждают,
что способность к адаптации не безгранична. Наши запасы адаптационной
энергии сравнимы с унаследованным богатством: можно брать со своего
счета, но нельзя делать дополнительные вклады. Можно безрассудно
расточать и проматывать способность к адаптации, "жечь свечу с обоих
концов", а можно научиться растягивать запас надолго, расходуя его
мудро и бережливо, с наибольшей пользой и наименьшим дистрессом. Невозможно делать дополнительные вклады адаптационной энергии сверх
унаследованного от родителей запаса. Однако каждый из личного опыта
знает: после крайнего изнеможения от чрезмерно тяжелой дневной работы
здоровый ночной сон (а после более тяжкого истощения -- несколько
недель спокойного отдыха) восстанавливает сопротивляемость и
способность к адаптации почти до прежнего уровня. Я сказал "почти", ибо
полного восстановления, по всей вероятности, не бывает и любая
биологическая деятельность оставляет необратимые "химические рубцы"; об
этом мы расскажем в разделе "Стресс и старение". Значит, необходимо отличать поверхностную адаптационную энергию от
глубокой. Поверхностная адаптационная энергия доступна сразу, по
первому требованию, как деньги в банке можно получить тотчас же,
выписав чек. Глубокая же адаптационная энергия хранится в виде резерва,
подобно тому как часть нашего унаследованного богатства вложена в акции
и ценные бумаги, которые нужно сперва продать, чтобы пополнить свой
банковский счет и тем самым увеличить сумму, доступную для получения
наличными. После целой жизни непрерывных расходов все вложения
постепенно тают, если мы только тратим и ничего не накапливаем. Я вижу
в этом сходство с необратимым процессом старения. Стадия истощения
после кратковременных нагрузок на организм оказывается обратимой, но
полное истощение адаптационной энергии необратимо. Когда ее запасы
иссякают, наступают старость и смерть. Но вернемся к истории стресса и рассмотрению лабораторных опытов. После 1936 г. были выявлены добавочные, ранее неизвестные
биохимические и структурные изменения организма в ответ на
неспецифический стресс. Особое внимание врачи-клиницисты уделяли
биохимическим сдвигам и нервным реакциям. Успешно изучалась также роль гормонов в реакциях стресса. Теперь все
признают, что экстренное выделение адреналина -- это лишь одна сторона
острой фазы первоначальной реакции тревоги в ответ на стрессор. Для
поддержания гомеостазиса, то есть стабильности организма, столь же
важна ось гипоталамус -- гипофиз -- кора надпочечников, которая
участвует в развитии также многих болезненных явлений (рис. 4). Эта
"ось" представляет собою координированную систему, состоящую из
гипоталамуса (участок мозга в основании черепа), который связан с
гипофизом, регулирующим активность коры надпочечников. Стрессор
возбуждает гипоталамус (пути передачи этого возбуждения до конца не
выяснены); продуцируется вещество, дающее сигнал гипофизу выделять в
кровь адренокортикотропный гормон (АКТГ). Под влиянием же АКТГ внешняя
корковая часть надпочечников выделяет кортикоиды. Это приводит к
сморщиванию вилочковой железы и многим другим сопутствующим изменениям
-- атрофии лимфатических узлов, торможению воспалительных реакций и
продуцированию сахара (легкодоступный источник энергии). Другая
типичная черта стрессовой реакции -- образование язвочек
пищеварительного тракта (в желудке и кишечнике). Их возникновение
облегчается высоким содержанием кортикоидов в крови, но автономная
нервная систематоже играет роль в их появлении. История ОАC показывает, что ключом к реальному прогрессу было
открытие объективных признаков стресса -- увеличения надпочечников,
атрофии вилочковой железы, желудочно-кишечных изъязвлении. Эти признаки
были известны многим врачам задолго до того, как было осознано, что
существует неспецифический синдром стресса. Еще в 1842 г. английский
врач Томас Керлинг описал острые желудочно-кишечные изъязвления у
больных с обширными ожогами кожи. В 1867 г. венский хирург Альберт
Бильрот сообщил о таких же явлениях после больших хирургических
вмешательств, осложненных инфекцией. Однако в то время не было видимой
причины связывать эти поражения с изменениями других органов, которые
сегодня мы считаем частью синдрома стресса. Такие изменения наблюдали в
парижском Пастеровском институте Пьер Ру и Александр Йерсен у
зараженных дифтерией морских свинок: надпочечники у них зачастую
увеличиваются, набухают кровью и кровоточат. Все эти врачи не знали
даже о работах друг друга. В медицинской литературе так часто сообщалось о "случайной" атрофии
вилочковой железы и потере веса у больных, что трудно проследить, кто
первый обратил на них внимание. Но кому пришло в голову связать их,
скажем, с тем, что Уолтер Кеннон в 1932 г. назвал "экстренной секрецией
адреналина" при эмоциях страха и ярости? Кеннон пошел дальше. В классической книге "Мудрость тела" он подвел
итог работе всей своей жизни по выяснению конкретных механизмов,
поддерживающих нормальный уровень сахара, белка, жиров, кальция,
кислорода и температуры крови. Он заложил основы систематического
изучения отдельных приспособительных явлений, необходимых для
поддержания жизни в необычных условиях. Но он никогда не задумывался
над ролью гипофиза или коры надпочечников. Поэтому ему трудно было бы
исследовать возможность существования неспецифической адаптивной
реакции, принимающей участие в ответах на практически любое требование
к организму. Таким образом, не хватало одного важного звена, позволяющего в
разрозненных и пестрых результатах воздействия разнообразных агентов
увидеть частные проявления целостного синдрома. Каким образом одна и та же реакция приводит к различным поражениям? Оставалось два, казалось бы, непреодолимых препятствия на пути создания концепции единого стереотипного ответа на стресс: 1) Качественно различные раздражители равной стрессорной силы не обязательно вызывают одинаковый синдром у разных людей. 2) Даже один и тот же раздражитель может привести к различным поражениям у разных людей. Понадобилось много лет для доказательства того, что качественно
различные раздражители отличаются лишь своим специфическим действием.
Их неспецифический стрессорный эффект, в сущности, одинаков, если
только на него не накладывается и не видоизменяет его какое-либо
специфическое свойство раздражителя. То обстоятельство, что даже один и тот же стрессор может вызвать
неодинаковые поражения у разных людей, удалось связать с "факторами
обусловливания", которые избирательно усиливают или тормозят то или
иное проявление стресса. "Обусловливание" может быть внутренним
(генетическое предрасположение, возраст, пол) и внешним (прием внутрь
гормонов, лекарственных препаратов, диета). Под влиянием таких факторов
обусловливания (они определяют чувствительность организма) нормальная,
хорошо переносимая степень стресса может стать болезнетворной и
привести к "болезням адаптации", избирательно поражающим
предрасположенную область тела. Как показано каждый агент обладает и стрессорным, и специфическим
действием. Первое, по определению, неспецифично, оно одинаково для
разных раздражителей; второе неодинаково, то есть типично для каждого
агента. Однако ответ организма зависит не только от этих двух действий
раздражителя. Играет рель и реактивность организма, изменяющаяся в
зависимости от внутренних и внешних условий. Отсюда ясно, что,
поскольку все стрессоры обладают также и специфическим действием, они
не могут всегда вызывать абсолютно одинаковые ответы. Даже один и тот
же раздражитель действует неодинаково на разных людей, учитывая
неповторимость внутренних и внешних условий, определяющих реактивность
каждого. Концепция влияния условий, а также гипотеза, согласно которой
некоторые болезни вызываются тем, что механизм ОАО "сходит с рельсов",
во многом проясняют взаимоотношения между физиологией и патологией
стресса. Как мы уже говорили, любая активность приводив в действие механизм
стресса. Но пострадают ли при этом сердце, почки, желудочно-кишечный
тракт или мозг, зависит в значительной мере от случайных
обусловливающих факторов. В организме, как в цепи, рвется слабейшее
звено, хотя все звенья одинакова находятся под нагрузкой. Разумеется, всякое заболевание вызывает какую-то степень стресса,
поскольку предъявляет организму требования к адаптации. В свою очередь
стресс участвует в развитии каждого заболевания. Действие стресса
наслаивается на специфические проявления болезни и меняет картину в
худшую или лучшую сторону. Вот почему действие стресса может быть
благотворным (при различных формах шоковой терапии физиотерапии и
трудотерапии) или губительным -- в зависимости от того, борются с
нарушением или уси- ливают его биохимические реакции, присущие стрессу
(например, гормоны стресса или нервные реакции на стресс). Все эти
проблемы подробно обсуждались в других книгах и статьях в популярной и
непопулярно! форме. (Для тех, кто интересуется этими аспектами стресса,
в конце книги приложена библиография.) Здесь же достаточно упомянуть,
что стресс играет важную роль в повышении кровяного давления,
возникновении сердечных приступов, язвы желудка и двенадцатиперстной
кишки ("стрессовые язвы") и различных типов душевных расстройств.
Источник: http://web03.org/mdbooks/135_p3.html |