Тренировка памяти 

 На картинке вы видите иллюстрацию основного способа запоминания в Системе запоминания "Джордано". На ней постоена тренировка памяти. Информация разбивается на элементы, элементы преобразуются в зрительные образы, образы соединяются в воображении.

Сотни таких картинок можно запомнить последовательно. Припоминание информации похоже на просмотр страниц иллюстрированной книжки. Вы видите картинку в воображении и читаете по ней информацию.

Обратимся теперь непосредственно к конкретному материалу исследований и постараемся выяснить, в чем заключается своеобразие исторического развития поведения человека. Мы для этого не станем касаться всех решительно сторон и областей в поведении примитива. Мы остановимся только на трех важнейших интересующих нас сейчас областях, которые позволят нам прийти к некоторым общим выводам относительно развития поведения в целом. Мы рассмотрим сперва память, затем мышление и речь примитивного человека, его числовые операции и постараемся установить, в каком направлении развиваются эти три функции.

Начнем с памяти. Все наблюдатели и путешественники единогласно прославляли необычайную память примитивного человека. Леви-Брюль указывает со всей справедливостью, что в психике и поведении примитивного человека память играет гораздо более значительную роль, чем в нашей умственной жизни, потому что определенные функции, которые она выполняла некогда в нашем поведении, выделились из нее и трансформировались

Формы и виды памяти

Элементарной памятью обладают предметы неживой природы. След времени на скалах – это своеобразная память, несущая информацию об их возрасте.

Чем же отличается память живой материи от памяти неживой материи? Главное отличие живого состоит в способности к активному, структурному воспроизведению информации, которое стало основой появления жизни, характеризующейся самовоспроизведением.

Именно при зарождении жизни на нашей планете появилась древнейшая память живого – генетическая память. Это память биологического вида, согласно которой воспроизводится вся структурно-функциональная организация его представителей, включая (для многих видов) их поведение. Чем большую долю поведения определяет генетическая память для данного вида животных, тем менее приспособлены они к быстрым изменениям условий внешней среды.

Череповецкий государственный
университет, Россия

ВОЗМОЖНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ВЫСШИХ ФОРМ ПАМЯТИ ДЕТЕЙ С НАРУШЕНИЯМИ ИНТЕЛЛЕКТА СТАРШЕГО ДОШКОЛЬНОГО И МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА

Развитие высших психических функций, формирование знаковой характеристики сознания - одно из приоритетных направлений работы коррекционного педагога и специального психолога. Формирование высших форм памяти у детей с нарушениями интеллекта, помимо обеспечения более успешной социальной адаптации, несет в себе такую важную характеристику, как способность к опосредованию через систему знаков, кодов.

Формы памяти

Разные авторы по-разному называют формы памяти, но все обозначения по сути отражают факт намеренности—ненамеренности того или иного мнемического процесса. Если при рассмотрении блоков запоминания и воспроизведения акцент ставится на используемых мнемических средствах, то говорят об опосредованном—непосредственном запоминании и воспроизведении. Если имеются в виду главным образом взаимозависимости между блоками хранения и воспроизведения, то выделяют имплицитную—эксплицитную, осознаваемую—неосознаваемую память, активную-пассивную память.

Опосредованная и непосредственная память. В отечественной психологии с 40-х годов изучалась роль мнемических средств в организации и функционировании мнемической системы. А.А. Смирнов [Смирнов, 1966], рассматривая генезис мнемической функции, подчеркивал роль смысловых опор в запоминании. Термины внешне и внутренне опосредствованная память были введены А.Н. Леонтьевым [Леонтьев, 1972] для описания процесса «вращи-вания» знаковых средств при запоминании. Исследования В.Я. Ляудис [Ля-удис, 1976] показали, что в процессе развития памяти детей знаки сначала используются ими для обозначения и внешней регуляции внутреннего плана представлений, а затем они интериоризуются и начинают выполнять ре-гуляторную функцию в процессах запоминания и припоминания.

Две формы памяти

Разумеется, человек всегда может использовать волю, если перед ним встает вопрос о задействовании памяти в каком-либо направлении. Выше мы уже видели, что существует один тип эйдетиков, которым более или менее свойственна способность произвольного использования наглядных образов. Несомненно, что точно также произвольно может быть использована и непосредственная память. И в самом деле, нередко человек предпринимает специальные меры с целью усиления своей непосредственной памяти, в частности, концентрирует внимание в нужном направлении, пытается снять все возможные помехи, прибегает к организации (скажем, ритмизации) предъявленного материала, особенно стремясь к его осмыслению. Все это — уже волевой процесс, и работа непосредственной памяти в этом случае протекает как бы в произвольном русле. Разумеется, человек обращается к специальным мерам и с целью узнавания, ведь знакомясь с кем-то, мы нередко стараемся обратить особое внимание на некоторые характерные особенности этого человека с тем, чтобы в последующем облегчить себе его узнавание. Или же когда кто-то кажется нам знакомым, мы активно пытаемся вспомнить, где и в каких условиях познакомились с ним, зачастую начиная с восстановления этих условий: Кто это может быть? Может, я встречался с ним у N.? А может быть, на концерте, где меня познакомили с несколькими новыми лицами? Рассуждая таким образом, обычно мы часто произвольно используем и ассоциации, чтобы облегчить запоминание или припоминание чего-либо, и все это общеизвестно.

Формы активной памяти.  Произвольная память

Окинув взглядом все рассмотренные нами до сих пор виды памяти, нельзя не заметить то обстоятельство, что во всех этих случаях речь шла о пассивных формах памяти. Запоминание происходит в результате воздействия впечатления, а воля субъекта не играет какой-либо роли в процессе репродукции. Даже не касаясь переживания продолжительности или эйдетического образа — первого потому, что в данном случае речь идет лишь об объективном факте памяти, в котором субъективно от памяти ничего нет, второго же потому, что это — атипичная форма памяти, а рассмотрев лишь факты узнавания и ассоциативной памяти, убедимся, что их интенсивное проявление возможно и тогда, когда субъект никаких усилий в этом направлении не прилагает. Поэтому данные формы памяти встречаются и на более низкой ступени развития; во всяком случае, ни одна из них не может быть сочтена специфически человеческой формой памяти.